ЗАЧЕМ НУЖЕН ДЕТСКИЙ ПСИХИАТР ?

    Многими родителями совет обратиться с ребёнком к детскому психиатру воспринимается как личное оскорбление. Этому обстоятельству есть несколько объяснений.

    Во-первых, в нашей культуре до сих пор психические расстройства ассоциируются в чем-то «неприличным», считается, что в нормальной семье не может родиться такой ребёнок, в связи с чем, родителей долгие годы преследует чувство вины и собственной несостоятельности.

    Это явление называют стигматизацией («стигматизация» - негативное социальное последствие диагноза психической болезни, связанное с сложившимся в обществе стереотипом воспринимать ее как постыдную, отторгающую, дискриминирующую). Проработав детским психиатром более 30 лет, могу со всей ответственностью утверждать, что психические расстройства у детей встречаются в самых разных семьях и причин возникновения таких расстройств множество, некоторые их которых всё ещё не известны науке.

       Во-вторых, наша детская психиатрия до сих пор не может достигнуть такого уровня развития, когда права и благополучие каждого ребёнка являются обязательным условием при принятии любого решения. Долгие годы стремление государства к тому, чтобы наша жизнь выглядела «идеальной», приводило к тому, что любое нестандартное мышление, не совпадающее с «вышестоящими инстанциями», расценивалось как психическое расстройство, а дети с проблемами поведения и развития изолировались в интернаты и психиатрические больницы. И хотя прошли годы, и во многих сферах жизни произошли огромные перемены (не все из которых, к сожалению, изменили положение дел в лучшую сторону), упоминание о детской психиатрии до сих пор вызывает у многих людей, мягко говоря, внутренний дискомфорт. И уж тем более, если речь идёт о маленьком ребёнке 2-7 лет, то родители не спешат зайти в поликлинике в кабинет с надписью «детский психиатр», опасаясь возможных негативных последствий для своей семьи.

Несколько лет назад я написала небольшую книгу в помощь родителям аутичных детей, где поделилась своими воспоминаниями о детском психиатрическом стационаре, в котором начинала работать  более 25 лет назад. Позже на эту же тему была написана статья «Детская психиатрия в Украине – вчера и сегодня»

         Надо сказать, что ситуация действительно меняется в лучшую сторону, в основном,  за счёт того, что родители стали иметь возможность получать информацию. Но... Два последних случая вновь заставили меня обратиться к этой теме. Позвонила мама двух аутичных детей, которую я знаю несколько лет. Она рассказала о том, что восьмилетний аутичный сын другой матери, проживающей в сельской местности, находится в психиатрической больнице уже в течение двух  месяцев. Целью направления ребёнка в психиатрический стационар было решение вопроса о его дальнейшем обучении (?). Звонившая мне мама, будучи уже осведомлённым и активным родителем, была возмущена тем, что аутичный ребёнок находится в разлуке с матерью в течение 2 месяцев. Более того, робкие попытки сбитой с толку и испытывающей доверие к врачам женщины забрать своего ребёнка, были пресечены, мягко говоря, странным аргументом. «Наш логопед в отпуске, а без него мы не можем решить вопрос обучения».

   Ну что тут скажешь? Разве вопрос обучаемости аутичного ребёнка можно решить в психиатрическом стационаре, где он в течение двух месяцев находится в разлуке с привычной для себя обстановкой? И каким образом и какими ресурсами организовывается его времяпровождение всё это время?

   Второй случай. Ко мне на консультацию приехала мама с аутичным сыном после двухлетнего перерыва. Я знала его, как сообразительного мальчика, который к 6 годам умел бегло читать, но, как это часто бывает у аутичных детей, совсем не умел писать и, хотя имел способности к говорению, не использовал речь для полноценного общения. За последние два года мама предпринимала попытки организовать своему ребёнку хоть какое-то обучение, даже по настоятельной рекомендации медико-педагогической комиссии оформила его в интернат для детей с умственной отсталостью, где он пробыл полгода, и из-за нарастающих проблем поведения был «возвращён» матери. Основной жалобой матери были агрессивные тенденции в поведении её сына. В приступе ярости он мог нападать на близких и даже переворачивать мебель.  С некоторой опаской начинаю общаться с мальчиком, который заметно подрос к своим восьми годам и удержать которого в случае вспышки агрессии будет нелегко. К моему удивлению, мы вполне мирно общаемся, он способен отвечать на простые вопросы и с удовольствием реагирует на мои поощрения и словесные похвалы.  Постепенно напряжение моё угасает и в тот момент, когда мальчик явно расслабился и был готов продолжать сотрудничать, я попросила его написать на листе бумаги простое слово. Он даже сделал попытку выполнить мою инструкцию, но при первом же неловком движении ручкой вдруг занервничал, а потом схватился за край стола, и не успела я сгруппироваться, как он одним движением перевернул его, громко и возмущённо выкрикивая что-то малоразборчивое. «Вот видите, что он творит?» - в тревоге воскликнула мама, «Вот и дома он такой, совсем не хочет заниматься с учительницей! Врач назначил аминазин, даю больше месяца – стал чуть спокойнее, но учиться, по-прежнему не хочет». (Аминазин – нейролептический препарат, оказывающий сильное тормозящее влияние на центральную нервную систему и используемое в психиатрии в случаях острого психического расстройства). Тут же меняю тактику, убираю бумагу и ручку, но и не прекращаю попытки вновь установить сотрудничество.  Предлагаю мальчику прочитать простой текст, зная о том, что он когда-то с удовольствием читал слова. Срабатывает. Под мои щедрые  поощрения ребёнок довольно бегло прочитал несколько предложений из простого текста. Осторожно предлагаю нарисовать машину и, удерживая карандаш в его руке вместе с моей, начинаем рисовать джип. Раскрашивать колёса неумелыми движениями он уже соглашается сам. При этом – никаких признаков агрессивного поведения. Вместе мы умудряемся даже написать его имя большими печатными буквами. Спустя какое-то время опять «напрашиваюсь» на неприятности. Прошу его посчитать, сколько будет три плюс семь.  На этот раз  реакция ребёнка была уже предсказуема  - попытка вскочить и перевернуть стол. На этот раз мама «добавила масла в огонь» - «Как ты себя ведёшь, прекрати немедленно!».

      Не надо быть крутым специалистом, чтобы установить связь между агрессивным поведением этого мальчика и неадекватным обучением. Даже под цементной тяжестью аминазина на его мозг, он будет переворачивать стол в ситуации, когда отсутствие адекватной подсказки сочетается с завышенными требованиями.

       Эти два случая натолкнули меня на идею создания блога, где я могла бы делиться с родителями особых детей информацией, которая, возможно, поможет им в понимании тех процессов, которые происходят с особыми детьми, в зависимости от их социального окружения. Кроме того, я постараюсь по возможности делиться информацией о тех правовых документах, с помощью которых родители смогут сами защищать права своих детей. Именно для этого, мне кажется, и нужен детский психиатр. Таким образом, детский психиатр это:

1. Врач, который должен оценить, являются ли проблемы поведения и развития ребёнка признаками расстройства, несмотря на то, что грань между нормой и патологией иногда очень сложно определить.

2. Врач, который должен защищать права особых детей и их семей.

3. Врач, который должен проводить активную просветительскую работу среди населения, чтобы максимально способствовать снижению стигматизации.

4. Врач, который должен делать всё зависящее от него, чтобы родителям особого ребёнка стало легче жить.