"Так может в консерватории что-то подправить?"

        С тех пор, как 2 апреля стали отмечать как "День распространения информации об аутизме", у многих врачей, педагогов, родителей реально изменились представления об этом расстройстве. Люди стали понимать, какой масштаб приобретает проблема аутизма в мире, какие потребности на самом деле у детей с аутизмом, как важно распознать первые тревожные симптомы и сразу начать терапевтическое вмешательство.  Многие родители стали настоящими профессионалами в вопросах эффективной помощи своему ребёнку.

           Не изменились только те, кто по определению должны быть в первых рядах на пути к развитию и совершенствованию помощи при аутизме. Речь идёт о моих коллегах – детских психиатрах и неврологах. Судя по тем вопросам, которые задают мне родители на форумах или рассказывают на консультациях, некоторые врачи живут в каком-то другом мире, где отсутствует информация, нет интернета и переводных профессиональных изданий. По прежнему, звучат пространные заключения, вроде аутоподобный синдром, парааутизм и тому подобные неопределённые и несуществующие ни в одной классификации определения. Но дело даже не в том, как формулируется диагноз, дело в последствиях такой непрофессиональной формулировки.  По-прежнему, как и много лет назад,  диагноз "аутистического расстройства" с пренебрежением отвергается, зато выписываются «простыни» медикаментозных назначений, где ноотропы перемешаны с нейролептиками, многие из которых давно уже не используются в детском возрасте. О поведенческих методах коррекции, доказавших свою эффективность,  даже не упоминается в рекомендациях.  Родители, вооружённые прогнозами врача «эти лекарства стимульнут речь» пребывают в напряжённом ожидании того, что вот-вот малыш сам заговорит.  И в ряде случаев (о, чудо!) он начинает произносить какие-то слова. Но проблема аутизма заключается в неумении общаться и сотрудничать с окружающими людьми. Какие лекарства могут научить ребёнка разделять радость или огорчение с близкими или понимать всё многообразие социальных сигналов других людей? Речь дана человеку для общения, нет общения -  и речь превращаются в бесполезный поток слов или звуков.

        Причём сам факт того, что врач вступает в диагностическую полемику с родителями, критикуя мнение своего коллеги,  возмущает меня больше всего. За всю историю врачебной практики ни один из детских психиатров не вступил со мной в профессиональный спор, предпочитая оспаривать, а нередко и высмеивать диагноз, дискутируя с родителями.  Да, конечно же, есть психиатры и неврологи, специалисты своего дела, умеющие квалифицировать поведенческие проблемы ребёнка, но их, наверное, не так много, потому что их голос не перекрывает общую атмосферу профессионального невежества в такой важнейшей области знаний, как расстройства аутистического спектра.

           Вчера, благодаря фонду «Обнажённые сердца», имела удовольствие послушать «вживую» профессора детской и подростковой психиатрии Брайана Кинга, специалиста мирового уровня в области аутизма. Стыдно и обидно стало за наш уровень детской психиатрии. Конечно, ещё много неясного и не изученного в теме аутистических расстройств, но и достижений достаточно для того, чтобы профессионально бороться за каждого ребёнка. А пока у нас, как всегда, амбиции, невежество и отсутствие мотивации реально помогать ребёнку приводят к тому, что родители, не зная, кого слушать, мечутся от одного метода «лечения» к другому, тратят колоссальные ресурсы не только свои, но и ребёнка. Да ещё вынуждены каждый раз оправдываться перед теми, кто понятия не имеет, с какими реальными трудностями им приходится сталкиваться ежедневно.

           Последнее время создаётся впечатление, что об аутизме уже знают все, кроме тех, кому положено знать о нём по статусу. Так и хочется процитировать известного сатирика - «так может в консерватории что-то подправить?».